The world is full of magic things, patiently waiting for our senses to grow sharper.
ТУДА:
Не хотела тебе писать, да опять скучаю. Плохо с нервами, пальцы жёлтые, в глотке рык. Знаешь, после того, как ты, я везде таскаю, как собачка какая, верёвки твоей обрывок. Знаешь, после того, как мы - только наши тени мне мерещатся по обоям, по стенам школ. И услужливо, на ночь глядя, рисует темень - камень в темя, в постель метель, золотой укол.
У меня всё в порядке, гладко. Живу как надо. Похудела, почти не пью, засыпаю поздно. Одногруппница вот познакомила с другом брата. Погуляли. Но это, видимо, несерьёзно. Помнишь, Бэб, как мы через овраг в монастырь ходили? "Толстый поп" нас потом прогнал. Ты был сильно датый. Расскажи, как там рай и ад. Тяжелы ли крылья? Ну а Бог, он какой? Он действительно бородатый?
Мне всё кажется, Бэб, что ты смотришь меня, как телек. Пока солнце не сядет... Ну, что-то у вас там светит? Блин, увидел бы кто, подумал - больная девка. На тот свет сочиняет, и думает, что ответят...
оттуда
упд:
я начала читать и мне, знаешь, как-то не очень: вот опять сигареты, опять сопливые будни. а потом в каждой букве, пробеле, прочитанной строчке оно трепетало, дышало, росло, превращаясь в бурю.
обрывок веревки, апатия, острая роза у горла - все такое свое, родное и даже почти живое. и все письма по адресу в небо, к своим, не к богу вспоминаются строчка в строчку, как клеймом по коже. (с) Jane Shannon
Не хотела тебе писать, да опять скучаю. Плохо с нервами, пальцы жёлтые, в глотке рык. Знаешь, после того, как ты, я везде таскаю, как собачка какая, верёвки твоей обрывок. Знаешь, после того, как мы - только наши тени мне мерещатся по обоям, по стенам школ. И услужливо, на ночь глядя, рисует темень - камень в темя, в постель метель, золотой укол.
У меня всё в порядке, гладко. Живу как надо. Похудела, почти не пью, засыпаю поздно. Одногруппница вот познакомила с другом брата. Погуляли. Но это, видимо, несерьёзно. Помнишь, Бэб, как мы через овраг в монастырь ходили? "Толстый поп" нас потом прогнал. Ты был сильно датый. Расскажи, как там рай и ад. Тяжелы ли крылья? Ну а Бог, он какой? Он действительно бородатый?
Мне всё кажется, Бэб, что ты смотришь меня, как телек. Пока солнце не сядет... Ну, что-то у вас там светит? Блин, увидел бы кто, подумал - больная девка. На тот свет сочиняет, и думает, что ответят...
оттуда
упд:
я начала читать и мне, знаешь, как-то не очень: вот опять сигареты, опять сопливые будни. а потом в каждой букве, пробеле, прочитанной строчке оно трепетало, дышало, росло, превращаясь в бурю.
обрывок веревки, апатия, острая роза у горла - все такое свое, родное и даже почти живое. и все письма по адресу в небо, к своим, не к богу вспоминаются строчка в строчку, как клеймом по коже. (с) Jane Shannon
ты подсаживаешь меня
я начала читать и мне, знаешь, как-то не очень: вот опять сигареты, опять сопливые будни. а потом в каждой букве, пробеле, прочитанной строчке оно трепетало, дышало, росло, превращаясь в бурю.
обрывок веревки, апатия, острая роза у горла - все такое свое, родное и даже почти живое. и все письма по адресу в небо, к своим, не к богу вспоминаются строчка в строчку, как клеймом по коже.
очень.