Название: Ливень.
Автор: Taurami
Фандом: Ориджинал
Жанр: Фем-слэш
Саммари: Война, неизвестный вирус и девушка-лесбиянка. Что может быть романтичнее? %)
Предупреждение: Имена, название городов и т.п. бралось из головы наугад. Так что извиняйте х)
Ссылки на предыдущие главы:
1 глава;
2 глава3 глава.Я просыпаюсь около 7 часов вечера. Одеяло пропитано потом, тишина в квартире заставляет задержать дыхание от страха. Дождя почти не слышно, но, успокоившись, я рассматриваю мелкие капли на окнах. Они запотели, и я отрешенно думаю о том, что через них все выглядит размазанным и ненастоящим. Будто сейчас, выйдя на улицу, я увижу огромный мегаполис, который плавится под горячими лучами солнца. Я усмехаюсь и порывисто встаю с кровати. Нужно спешить к Сэму и выпивке, а записки и прочие непонятные обстоятельства подождут до завтра.
Я цепляю кончик любимой футболки и поднимаю с пола. Надевая ее, я иду в поисках джинс, к которым не притрагивалась уже, по крайней мере, четыре месяца. Вот Сэм удивится, давно он не видел меняв «человеческой» одежде. Отыскав и их, я одеваюсь до конца и, захватив с собой куртку, выбегаю из квартиры. По дороге здороваюсь с миссис Джонс, которая живет напротив. Она лишь, сетуя на ужасный мир, кидает мне что-то вроде «Да, здрствте» и проходит дальше.
читать дальшеПробежав несколько безликих улиц, я останавливаюсь у забегаловки, на дверях которой, написано «только для отчаявшихся». Я бы посмеялась, но вспомнив сколько разведчиков сюда приходит, только провожу рукой по влажным волосам и вхожу. В нос сразу лезет навязчивый запах дешевых духов, пота и табачного дыма. Я спешу поскорее найти Сэма, чтобы не кинуться покупать любимые сигареты.
-Франц, ты пришла. Я уж думал, ты решила окончательно опоздать. – Он хлопает меня по плечу и, присвистнув, обнимает. – Да ты охренительно выглядишь.
-Так и знала, что оценишь. – Улыбаюсь и обнимаю его в ответ. – Пошли, сядем.
Мы садимся за барную стойку и просим у официантки бутылку виски. Она нам мило улыбается и ставит на металлическую поверхность прозрачную бутылку, сквозь которую видно золотистый напиток.
-Да…. Именно об этом я мечтала, сидя в кустах и высматривая охранников. Тогда был настолько сильный дождь, что только эта забегаловка с тобой и с виски грели душу. – Я залпом выпиваю и наливаю себе еще.
-Ага. Вот держи. – Он кидает на стойку любимую пачку Марка. – Для полного наслаждения.
-Сэм, я тебя обожаю. – Я начинаю судорожно открывать пачку, а потом, прикуривая и делая первую затяжку, кажется, растекаюсь по стулу от наслаждения. – Черт, это прекрасно.
Он довольно смотрит на меня, а потом начинает болтать о чем-то совершенно отстраненном. Я смеюсь, улыбаюсь, говорю что-то в ответ. Через пару часов я окончательно перестаю воспринимать реальность. Я думаю, что нужно отвлечься от шума в голове и осмотреться по сторонам, но, как только я хочу это сделать, Сэм зачем-то начинает трясти меня за плечо.
-Эй, Франц, еще можешь стоять на ногах?
-А то! Еще лет сто простою. – Говорю я и ухмыляюсь. Хотя, думаю, с летами я немного загнула. Простою я не больше 5 секунд, если меня не держать.
-Тогда иди танцевать – тебя приглашают.
Уверена, сейчас он ржет, как ненормальный. Я не успеваю проверить это, девушка, пригласившая меня, протягивает руку. Покачиваясь, а точнее падая на нее, я слезаю со стула и пытаюсь встать прямо, но попытка терпит крах, и я прижимаюсь к незнакомке, чтобы не упасть. Сколько я уже не танцевала? Года три, наверное.
-Меня зовут Рейн. – Её шепот обжигает ухо, а запах сводит с ума. Боже, что я делаю?
Рейн обнимает меня за талию и целует в шею, сжимая так отчаянно сильно, что сердце начинает постепенно таять.
-Меня Франц. Приятно.
-И мне.
Потом все будто стихает: радостные крики официанток, шум ливня за окнами, возмущенные разговоры разведчиков – все превращается в уютную тишину, которая обволакивает тело. Размеренное дыхание Рейн – единственное, что я слышу. И впервые за несколько лет тишина меня не пугает. Нет, теперь она другая. Теперь я там не одна.
Все свои рассуждения я тут же списываю на помутившийся рассудок. Все-таки я слишком много выпила, а эта девушка пригласила меня как нельзя вовремя. Человек может любить только один раз, и, к сожалению, у меня этот раз уже был. А другого мне не нужно. Музыка заканчивается, и Рейн отходит от меня на шаг, все так же придерживая.
-Пойдем ко мне?
-Попьем чайку, а потом ты проводишь меня до дома? – Я издеваюсь, даже не пытаясь скрывать это. Я слишком устала.
-Нет, я хочу трахать тебя до умопомрачения, а потом заснуть, наслаждаясь моментом. – Она это говорит и улыбается. Знаете, так, по-настоящему. У меня от такой улыбки, словно ток по венам начинает струиться.
-Тогда пошли. – Я тоже улыбаюсь, переплетаю наши пальцы и тащу её из этой пропахшей забегаловки, махая Сэму свободной рукой. Он мне кричит что-то вроде «Приятного вечера» и продолжает флиртовать с симпатичным парнем. Думаю, ночь у него тоже будет веселая.
Мы выходим, и шквал холодного ветра начинает пронизывать насквозь. Он мешает закрыть дверь, и я с раздражением думаю о том, как же все это надоело. Пальцы соскальзывают с железной ручки, меня уже совсем не слабо качает, а дверь все никак не поддается. В конце концов, Рейн, мягко отодвинув меня, легко закрывает дверь и обнимает.
-Пф… - Издаю я непонятный звук, который, скорее всего, говорит о том, что «не надо выпендриваться, много я таких видела».
-Я просто много работаю. – Задорно говорит она, а потом отдает мне свой шарф, видя, как от холода начинают стучать зубы. – Идем, до моего дома тут недалеко.
Как только мы прибавляем шаг, все вокруг начинает кружиться. Электрический свет от редких фонарей путается у неё в ресницах, а теплая рука, которая не мерзнет даже при таком холоде, согревает мою. Кажется, в ее глазах застыло горячее солнце.
Ливень усиливается, и одежда начинает прилипать к телу. Холод пробивает до костей, кажется, замораживая вместе с душой. Если она у меня осталась, конечно же… Иногда, в такие вечера, мне начинает казаться, что я уже ничего не могу. Хотя бы потому, что больше нет сил двигаться дальше. Все, ради чего я раньше жила – умерло.
-Не надо об этом думать.
-Я ни о чем и не думаю. – Говорю я и вцепляюсь ей крепче в руку, кривя губы в усмешке.
-Пришли.
Рейн пропускает меня вперед и открывает дверь. Потом захлопывает ее, скидывая с себя мокрую куртку. Я держусь за стену, пытаясь расстегнуть свою, но у меня опять ничего не получается. Такое ощущение, будто мышцы атрофировались, и теперь ни в какую не хотят работать. Рейн опять тепло улыбается и начинает меня медленно раздевать. Когда же на мне не остается ничего кроме джинс, которые слишком слабо держаться на бедрах, она прижимает меня к стене, раздвигая ноги коленом. Трется носом о щеку и вплетает пальцы в мои волосы. Я судорожно втягиваю воздух и пытаюсь снять ее футболку, которая не хочет поддаваться.
-Я же сказала, не надо думать. Все хорошо. – Говорит она и сама снимает футболку, всего на секунду оставляя меня.
«Ни черта не хорошо…» - Думаю я и ощущаю, как радость поднимается откуда-то из легких. – «И это прекрасно»
Рейн прижимается ко мне. Кожа горит под её руками, губы приятно покалывает. Я стягиваю с себя джинсы, оставляя их в коридоре, и мы идем в комнату. По дороге мы целуемся, не расцепляясь даже для того, чтобы сделать шаг. Идти крайне неудобно, но я об это не думаю. Рейн делает что-то совершенно сумасшедшее с моей губой. Облизывает, прикусывает, ее руки гуляют по пояснице, бедрам. Я плавлюсь, и, кажется, превращаюсь в пластилин под ее руками. Пьянею еще сильнее, желаю ее настолько, что сердце замирает от предвкушения…
Мы валимся на кровать, и она вдавливает меня в мягкое одеяло. Ее пальцы легкими движениями гладят скулы, а язык облизывает сосок, прикусывая. Рейн медленно, будто оттягивая момент, проходится языком по ключицам, поцелуями добирается до живота. Гладит внутреннюю сторону берда, дыша прерывисто и часто. Я опрокидываю ее на спину, и ложусь сверху, припадая к губам. Целую, выпиваю ее и не могу напиться. Руками перебираю мягкие волосы, начиная двигать бедрами. Она начинает стонать и опять оказывается сверху.
Потом все смешивается. Стоны, прикосновения, поцелуи, глаза, в которых отражается вся та нежность и страсть. Я медленно схожу с ума от наслаждения, впитывая ее всем телом. Я тянусь к ней, пытаюсь быть еще ближе. Кожа – последняя преграда.
Когда мы, наконец, выдыхаемся, часы на тумбочке показывают около 4 часов утра. Я ложусь на плечо Рейн, уткнувшись носом ей в шею. И впервые перед сном не слышу шума дождя за окном, только размеренное дыхание Рейн пробивается сквозь пелену сна.
Мне ничего не снится. Совсем ничего. Кроме солнца.