Проезжая одну станцию за другой, я пожевывала мягкую губу и смотрела на Машу, спящую, с растрепанными волосами и мерно вздымающейся грудью. В голове было удивительно пусто. Провода в тоннелях менялись, куда-то бежали, вверх-вниз, снова и снова. Было душно, хотя руки так и не успели отогреться. Мы уже проехали нашу станцию, но будить Машу не хотелось.
Вода из чьей-то бутылки лилась по полу, облизывая подошвы. Все промокло к чертовой матери, но об этом совсем не думалось. Я смотрела на эти черные провода за заляпанным стеклом, постукивала пальцами по колену, немного нервничала, что ничего не успеваю сдать. Совсем немного, настолько немного, что могло подуматься будто мы за миллионы километров от всех этих учеб и работ.
Я разбудила Машу, мы возвращались к нашей станции, и она больше не засыпала. Бурчала только тихонько чего-то. Уверена, только потому, что просто привыкла бурчать.